Рассказы - скачать книги или читать онлайн. Страница 2

Henry ehitab jõleda väljanägemisega lumememme, kirjutab testamendi, avab oma ilusalongi…Nagu ikka, on tulemus võrdlemisi hirmus.

«Была осень. По большой дороге скорой рысью ехали два экипажа. В передней карете сидели две женщины. Одна была госпожа, худая и бледная. Другая – горничная, глянцевито-румяная и полная. Короткие сухие волоса выбивались из-под полинявшей шляпки, красная рука в прорванной перчатке порывисто поправляла их. Высокая грудь, покрытая ковровым платком, дышала здоровьем, быстрые черные глаза то следили через окно за убегающими полями, то робко взглядывали на госпожу, то беспокойно окидывали углы кареты. Перед носом горничной качалась привешенная к сетке барынина шляпка, на коленях ее лежал щенок, ноги ее поднимались от шкатулок, стоявших на полу, и чуть слышно подбарабанивали по ним под звук тряски рессор и побрякиванья стекол…»

Занимаясь риелторской деятельностью, подбирая жилье другим, не мешает позаботиться и о собственном доме – пока об этом не побеспокоился кто-то другой. Нечистые на руку дельцы проникли во все сферы деятельности человека, в том числе и в сделки с недвижимостью. Множество черных риелторов рыщут среди одиноких, пожилых или опустившихся людей в поисках легкой наживы, оставляя после себя горы трупов и искалеченных жизней, нередко избегая возмездия за свои преступления. В этом повествовании речь пойдет о молодом человеке, достигшем на поприще торговли недвижимостью небывалых вершин; как известно, чем выше взлетаешь, тем больнее падать.

«…В детстве, по недосмотру няньки, Карл выпал из окна голубятни, повредил себе сухожилие и с тех пор остался хромым. Эта хромота была бичом, проклятием всей его жизни. Больше всего на свете он любил женскую красоту, но – увы! – менее всего имел успеха у прекрасного пола…»

«Молодому писателю Гущину посчастливилось. В этом году он сумел пристроить в еженедельники три новеллы, ноктюрн, два психологических этюда, сюиту (он и сам не знал, что значит это слово) и пять стихотворений, из которых одно – сонет в двадцать четыре строчки – обратило даже внимание мелкой критики в отделе „С бору по сосенке“…»

«Несколько лет тому назад я проводил летние месяцы на даче, вдали от пыльного, душного, наполненного суетой и грохотом города, в тихой деревушке, затерявшейся среди густого соснового леса, верстах в восьми от станции железной дороги. Туда только что начинали в то время показываться первые пионеры будущей дачной колонии, которая теперь совершенно заполнила это милое, уютное местечко франтовскими дачными костюмами, сплетнями, любительскими спектаклями, подсолнечной шелухой, фортепианными экзерсисами и флиртом. Теперь уже там нет ни прежней дешевизны, ни прежней тишины, ни пленительной простоты нравов…»

«– Разумеется, я пил молоко, – жалобно сказал Вуич, – но это первобытное удовольствие навязали мне родственники. Глотать белую, теплую, с запахом навоза и шерсти, матерински добродетельную жидкость было мне сильно не по душе. Я отравлен. Если меня легонько прижать, я обрызгаю тебя молоком…»

«Начало этого повествования относится к первым весенним дням 1918 года, и даже точнее: к десяти часам вечера по календарю и к часу утра по совдеповскому времяисчислению.

«Собрались два старика богу молиться в старый Иерусалим. Один был богатый мужик, звали его Ефим Тарасыч Шевелев. Другой был небогатый человек Елисей Бодров.

Было студеное январское утро. В окопах разводили маленькие костры и грелись вокруг них, как могли. Говорили о том, что у «него», в нескольких стах шагах по ту сторону заледеневшей реки, куда лучше; будто в «его» окопах, ровно в горницах, убрано: и ковры, накраденные в фольварках у окрестных помещиков, и чуть ли не пианино, добытое тем же путем. Впрочем, говорила больше молодежь, а старые солдаты усмехались скептически…

Рассказы об отце Брауне – это маленькие шедевры британского классического детектива, ставшие настоящим литературным феноменом. Об этом герое писали пьесы, сочиняли мюзиклы и даже рисовали комиксы. Рассказы Честертона не раз экранизировали в Англии и США, Германии и Италии, и неизменно экранизациям сопутствовал успех. И до сих пор читатели во всем мире снова и снова восхищаются проницательностью знаменитого патера.

«Тридцать лет тому назад, когда уездный город Стрелецк был еще проще и просторней, семинарист Кир Иорданский, сын псаломщика, влюбился, приехав на каникулы, в Саню Диесперову, дочь заштатного священника, за которой от нечего делать ухаживал консисторский служащий Селихов, пользовавшийся отпуском. Саня была особенно беззаботна и без причины счастлива в то лето, каждый вечер ходила гулять в городской сад или кладбищенскую рощу, носила цветистый мордовский костюм, большим бантом красной шелковой ленты завязывала конец толстой русой косы и, чувствуя себя красивой, окруженной вниманием, все напевала и откидывала голову назад. Из всех ее поклонников нравился ей один Иорданский. Но она его боялась. Он пугал ее своей молчаливой любовью, огнем черных глаз и синими волосами, она вспыхивала, встречаясь с ним взглядом, и притворялась надменной, не видящей его…»